Вместе с тем, подчеркивая преемственность в позитивном плане - как развития и обогащения педагогического знания, - нельзя обойти и негативный характер подобной преемственности. В иерархии государственных ценностей народное просвещение на протяжении всего XX в. занимало периферийное место; в реальных целевых установках доминировала ориентация не на личность, а на государственные интересы. Преемственна по форме, хотя и диаметрально противоположна по содержанию была и общая установка в насыщении школы в дореволюционной школе духом государственности, самодержавия и православия, а в советской педагогике - коммунистической идеологии, интернационализма, воинствующего атеизма. И до, и после революции школа не являлась национально русской, а по-прежнему трактовалась как государственно-российская, строившаяся по западному образцу.

Изменения же в системе образования можно рассматривать в двух ракурсах: смену парадигмальных оснований и позитивные инновационные процессы в технологиях образования. Так, например, в педагогике 1920-х гг. это привело к таким продуктивным сдвигам в технологиях образования, как переход: от репродуктивности - к проблемности; от пассивной позиции ученика - к его опытнической, экспериментально-творческой деятельности; от разрыва знаний и их применения - к единству данного процесса; от предметной ориентации - к интеграции (комплексированию) учебного материала; от фронтальных форм организации обучения - к групповым и индивидуальным; от вербальных методов - к исследовательским и др.

Что же касается изучения динамики смены образовательных парадигм в отечественной педагогике XX в., то подобное исследование было нами предпринято в начале 1990-х гг. В принципе предложенная тогда модель, на наш взгляд, и сейчас выглядит убедительной. Она фиксировала четыре парадигмальных сдвига: в середине 1920-х гг. произошла смена модели "школы учебы" парадигмой "трудовой школы". Затем, в первой половине 1930-х гг. произошла "педагогическая контрреволюция": парадигму "трудовой школы" вновь сменила парадигма "школы учебы", так называемая "сталинская гимназия". На рубеже 1950-1960-х гг. возобладала модификация парадигмы "трудовой школы", которую во второй половине 1960-х гг. вновь сменила модернизированная парадигма "школы учебы".

Однако с точки зрения современного знания, данная модель нуждается в серьезном дополнении, поскольку не включала в себя рассмотрение образования Российского Зарубежья. Характеризуя вариативность развития основных педагогических направлений Российского Зарубежья, подчеркнем, что здесь также происходила смена образовательных парадигм. В первой половине 1920-х гг. превалировала парадигма трудовой школы и доминировала модель национального образования, связанная с надеждой на скорое возвращение из эмиграции на Родину.

Однако на рубеже 1920-х гг. происходит бинарный парадигмальный сдвиг: начинается преобладание парадигмы "школы учебы" в ее модифицированном варианте. А в связи с тем, что возвращение на Родину приобретает эфемерный характер, доминирует модель обучения, направленная не на культурную изоляцию, а напротив, на интеграцию детей-эмигрантов через образовательную деятельность в инокультурное пространство для их максимально успешной там адаптации. Национальная же модель сохранялась только в религиозных образовательных учреждениях и внешкольной культурно-воспитательной деятельности.

Целостное рассмотрение в рамках одной модели развития педагогических направлений и образовательных парадигм в перспективе позволит более адекватно представить процесс развития отечественной педагогики XX в.